Неточные совпадения
— Коли всем миром велено:
«Бей!» — стало, есть за что! —
Прикрикнул Влас
на странников. —
Не ветрогоны тисковцы,
Давно ли там десятого
Пороли?..
Не до
шуток им.
Гнусь-человек! —
Не бить его,
Так уж кого и бить?
Не нам одним наказано:
От Тискова по Волге-то
Тут деревень четырнадцать, —
Чай, через все четырнадцать
Прогнали, как сквозь строй...
Она сказала с ним несколько слов, даже спокойно улыбнулась
на его
шутку о выборах, которые он назвал «наш парламент». (Надо было улыбнуться, чтобы показать, что она поняла
шутку.) Но тотчас же она отвернулась к княгине Марье Борисовне и ни разу
не взглянула
на него, пока он
не встал прощаясь; тут она посмотрела
на него, но, очевидно, только потому, что неучтиво
не смотреть
на человека, когда он кланяется.
При пилюлях Сергея Ивановича все засмеялись, и в особенности громко и весело Туровцын, дождавшийся наконец того смешного, чего он только и ждал, слушая разговор. Степан Аркадьич
не ошибся, пригласив Песцова. С Песцовым разговор умный
не мог умолкнуть ни
на минуту. Только что Сергей Иванович заключил разговор своей
шуткой, Песцов тотчас поднял новый.
Вместе с этим Степану Аркадьичу, любившему веселую
шутку, было приятно иногда озадачить мирного человека тем, что если уже гордиться породой, то
не следует останавливаться
на Рюрике и отрекаться от первого родоначальника — обезьяны.
— О, я
не стану разлучать неразлучных, — сказал он своим обычным тоном
шутки. — Мы поедем с Михайлом Васильевичем. Мне и доктора велят ходить. Я пройдусь дорогой и буду воображать, что я
на водах.
— Нет, без
шуток, что ты выберешь, то и хорошо. Я побегал
на коньках, и есть хочется. И
не думай, — прибавил он, заметив
на лице Облонского недовольное выражение, — чтоб я
не оценил твоего выбора. Я с удовольствием поем хорошо.
На возвратном пути я
не возобновлял нашего печального разговора; но
на пустые мои вопросы и
шутки она отвечала коротко и рассеянно.
Вдовы Клико или Моэта
Благословенное вино
В бутылке мерзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
Оно сверкает Ипокреной;
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того-сего)
Меня пленяло: за него
Последний бедный лепт, бывало,
Давал я. Помните ль, друзья?
Его волшебная струя
Рождала глупостей
не мало,
А сколько
шуток и стихов,
И споров, и веселых снов!
Самгин
не успел обидеться
на грубоватую
шутку, потому что Кутузов заботливо и даже ласково продолжал...
Она ушла, прежде чем он успел ответить ей. Конечно, она шутила, это Клим видел по лицу ее. Но и в форме
шутки ее слова взволновали его. Откуда, из каких наблюдений могла родиться у нее такая оскорбительная мысль? Клим долго, напряженно искал в себе: являлось ли у него сожаление, о котором догадывается Лидия?
Не нашел и решил объясниться с нею. Но в течение двух дней он
не выбрал времени для объяснения, а
на третий пошел к Макарову, отягченный намерением,
не совсем ясным ему.
— Отличаясь малой воспитанностью и резкостью характера, допустил он единожды такую
шутку,
не выгодную для себя. Пригласил владыку Макария
на обед и, предлагая ему кабанью голову, сказал: «Примите, ядите, ваше преосвященство!» А владыка,
не будь плох, и говорит: «Продолжайте, ваше превосходительство!»
— Благодару вам! — откликнулся Депсамес, и было уже совершенно ясно, что он нарочито исказил слова, — еще раз это
не согласовалось с его изуродованным лицом, седыми волосами. — Господин Брагин знает сионизм как милую
шутку: сионизм — это когда один еврей посылает другого еврея в Палестину
на деньги третьего еврея. Многие любят шутить больше, чем думать…
— Господи, боже мой, ну конечно! Как раз имеете полное право. Вот они, шуточки-то. Я ведь намекал
на объемное, физическое различие между нами. Но вы же знаете:
шутка с правдой
не считается…
«Вот, наконец, открываются двери тайны», — сказал он себе и присел
на стул, барабаня пальцами по колену, покручивая бородку.
Шутка не удалась ему.
Ведь случайности, хоть бы и выгоды какие-нибудь, беспокойны: они требуют хлопот, забот, беготни,
не посиди
на месте, торгуй или пиши, — словом, поворачивайся,
шутка ли!
— Ну вот,
шутка! — говорил Илья Ильич. — А как дико жить сначала
на новой квартире! Скоро ли привыкнешь? Да я ночей пять
не усну
на новом месте; меня тоска загрызет, как встану да увижу вон вместо этой вывески токаря другое что-нибудь, напротив, или вон ежели из окна
не выглянет эта стриженая старуха перед обедом, так мне и скучно… Видишь ли ты там теперь, до чего доводил барина — а? — спросил с упреком Илья Ильич.
Он тотчас увидел, что ее смешить уже нельзя: часто взглядом и несимметрично лежащими одна над другой бровями со складкой
на лбу она выслушает смешную выходку и
не улыбнется, продолжает молча глядеть
на него, как будто с упреком в легкомыслии или с нетерпением, или вдруг, вместо ответа
на шутку, сделает глубокий вопрос и сопровождает его таким настойчивым взглядом, что ему станет совестно за небрежный, пустой разговор.
К тому времени я уже два года жег зеленую лампу, а однажды, возвращаясь вечером (я
не считал нужным, как сначала, безвыходно сидеть дома 7 часов), увидел человека в цилиндре, который смотрел
на мое зеленое окно
не то с досадой,
не то с презрением. «Ив — классический дурак! — пробормотал тот человек,
не замечая меня. — Он ждет обещанных чудесных вещей… да, он хоть имеет надежды, а я… я почти разорен!» Это были вы. Вы прибавили: «Глупая
шутка.
Не стоило бросать денег».
Бедный! Ответа
не было. Он начал понемногу посещать гимназию, но
на уроках впадал в уныние, был рассеян,
не замечал
шуток, шалостей своих учеников,
не знавших жалости и пощады к его горю и видевших в нем только «смешного».
В разговоре она
не увлекалась вслед за его пылкой фантазией,
на шутку отвечала легкой усмешкой, и если удавалось ему окончательно рассмешить ее, у ней от смеха дрожал подбородок.
— Я сделала бы это все сама, да
не могу… сил нет… устаю! — прибавила она, стараясь улыбнуться
на его
шутку.
— Нет, как
на насущную потребность, следовательно, тоже
не шучу… Какие
шутки! Я
не сплю по ночам, как Райский. Это пытка! Я никогда
не думал, чтоб раздражение могло зайти так далеко!
— Нет, ты строг к себе. Другой счел бы себя вправе, после всех этих глупых
шуток над тобой… Ты их знаешь, эти записки… Пусть с доброй целью — отрезвить тебя, пошутить — в ответ
на твои
шутки. — Все же — злость, смех! А ты и
не шутил… Стало быть, мы, без нужды, были только злы и ничего
не поняли… Глупо! глупо! Тебе было больнее, нежели мне вчера…
Разберите
на досуге, отчего смешно
не в
шутку назвать известные отношения мужчины к женщине любовью, а мужчины к мужчине дружбой.
Теперь
на мысе Доброй Надежды, по берегам, европейцы пустили глубоко корни; но кто хочет видеть страну и жителей в первобытной форме, тот должен проникнуть далеко внутрь края, то есть почти выехать из колонии, а это
не шутка: граница отодвинулась далеко
на север и продолжает отодвигаться все далее и далее.
Он вышел в сени и тут же застал товарища, который подслушивал их разговор. Он,
не отвечая
на шутки товарищей, достал из сумки деньги и понес ей.
«Уж
не болен ли, говорит, Сереженька с дороги-то, или, может,
на нас сердится…» А я ей прямо так и сказал: «Вздор, за задние ноги приволоку тебе твоего Сереженьку…» Нет, кроме
шуток, едем поскорее, мне, право, некогда.
Наступаю
на него и узнаю штуку: каким-то он образом сошелся с лакеем покойного отца вашего (который тогда еще был в живых) Смердяковым, а тот и научи его, дурачка, глупой
шутке, то есть зверской
шутке, подлой
шутке — взять кусок хлеба, мякишу, воткнуть в него булавку и бросить какой-нибудь дворовой собаке, из таких, которые с голодухи кусок,
не жуя, глотают, и посмотреть, что из этого выйдет.
Я вот думал давеча, собираясь к тебе, для
шутки предстать в виде отставного действительного статского советника, служившего
на Кавказе, со звездой Льва и Солнца
на фраке, но решительно побоялся, потому ты избил бы меня только за то, как я смел прицепить
на фрак Льва и Солнце, а
не прицепил по крайней мере Полярную звезду али Сириуса.
— С Михаилом-то подружился? Нет,
не то чтоб. Да и чего, свинья! Считает, что я… подлец.
Шутки тоже
не понимают — вот что в них главное. Никогда
не поймут
шутки. Да и сухо у них в душе, плоско и сухо, точно как я тогда к острогу подъезжал и
на острожные стены смотрел. Но умный человек, умный. Ну, Алексей, пропала теперь моя голова!
—
Шутки в сторону, — проговорил он мрачно, — слушайте: с самого начала, вот почти еще тогда, когда я выбежал к вам давеча из-за этой занавески, у меня мелькнула уж эта мысль: «Смердяков!» Здесь я сидел за столом и кричал, что
не повинен в крови, а сам все думаю: «Смердяков!» И
не отставал Смердяков от души. Наконец теперь подумал вдруг то же: «Смердяков», но лишь
на секунду: тотчас же рядом подумал: «Нет,
не Смердяков!»
Не его это дело, господа!
Отправились домой в 11 часов. Старухи и дети так и заснули в лодках; хорошо, что запасено было много теплой одежды, зато остальные говорили безумолку, и
на всех шести яликах
не было перерыва
шуткам и смеху.
Снегурочка, обманщица, живи,
Люби меня!
Не призраком лежала
Снегурочка в объятиях горячих:
Тепла была; и чуял я у сердца,
Как сердце в ней дрожало человечье.
Любовь и страх в ее душе боролись.
От света дня бежать она молила.
Не слушал я мольбы — и предо мною
Как вешний снег растаяла она.
Снегурочка, обманщица
не ты:
Обманут я богами; это
шуткаЖестокая судьбы. Но если боги
Обманщики —
не стоит жить
на свете!
Не сердитесь за эти строки вздору, я
не буду продолжать их; они почти невольно сорвались с пера, когда мне представились наши московские обеды;
на минуту я забыл и невозможность записывать
шутки, и то, что очерки эти живы только для меня да для немногих, очень немногих оставшихся. Мне бывает страшно, когда я считаю — давно ли перед всеми было так много, так много дороги!..
Он взошел к губернатору, это было при старике Попове, который мне рассказывал, и сказал ему, что эту женщину невозможно сечь, что это прямо противно закону; губернатор вскочил с своего места и, бешеный от злобы, бросился
на исправника с поднятым кулаком: «Я вас сейчас велю арестовать, я вас отдам под суд, вы — изменник!» Исправник был арестован и подал в отставку; душевно жалею, что
не знаю его фамилии, да будут ему прощены его прежние грехи за эту минуту — скажу просто, геройства, с такими разбойниками вовсе была
не шутка показать человеческое чувство.
Соколовского схватили в Петербурге и,
не сказавши, куда его повезут, отправили в Москву. Подобные
шутки полиция у нас делает часто и совершенно бесполезно. Это ее поэзия. Нет
на свете такого прозаического, такого отвратительного занятия, которое бы
не имело своей артистической потребности, ненужной роскоши, украшений. Соколовского привезли прямо в острог и посадили в какой-то темный чулан. Почему его посадили в острог, когда нас содержали по казармам?
В этой
шутке Прудон, смеясь, выразил серьезную основу своего воззрения
на женщину. Понятия его о семейных отношениях грубы и реакционны, но и в них выражается
не мещанский элемент горожанина, а скорее упорное чувство сельского pater familias'a, [отца семейства (лат.).] гордо считающего женщину за подвластную работницу, а себя за самодержавную главу дома.
Много смеялись мы его рассказам, но
не веселым смехом, а тем, который возбуждал иногда Гоголь. У Крюкова, у Е. Корша остроты и
шутки искрились, как шипучее вино, от избытка сил. Юмор Галахова
не имел ничего светлого, это был юмор человека, живущего в разладе с собой, со средой, сильно жаждущего выйти
на покой,
на гармонию — но без большой надежды.
Пожар достиг в эти дня страшных размеров: накалившийся воздух, непрозрачный от дыма, становился невыносимым от жара. Наполеон был одет и ходил по комнате, озабоченный, сердитый, он начинал чувствовать, что опаленные лавры его скоро замерзнут и что тут
не отделаешься такою
шуткою, как в Египте. План войны был нелеп, это знали все, кроме Наполеона: Ней и Нарбон, Бертье и простые офицеры;
на все возражения он отвечал кабалистическим словом; «Москва»; в Москве догадался и он.
Даже в девичьей слышалось подозрительное хихиканье, которое также
не ускользнуло от внимания матушки. Очевидно, и туда успели проникнуть Ивановы
шутки и в особенности произвели впечатление
на «кузнечих», которым они напомнили золотое время, когда в ушах их немолчно раздавался бесшабашный жаргон прожженных московских мастеровых.
— Вот и это. Полтораста тысяч —
шутка ли эко место денег отдать! Положим, однако, что с деньгами оборот еще можно сделать, а главное,
не к рукам мне. Нужно сначала около себя округлить; я в Заболотье-то еще словно
на тычке живу. Куда ни выйдешь, все
на чужую землю ступишь.
— Ты, может быть,
не ожидала меня, а? правда,
не ожидала? может быть, я помешал?.. — продолжал Чуб, показав
на лице своем веселую и значительную мину, которая заранее давала знать, что неповоротливая голова его трудилась и готовилась отпустить какую-нибудь колкую и затейливую
шутку.
— Ах, Жорж!
Не может он без глупых
шуток! — улыбнулась она мне. — Простите, у нас беспорядок. Жорж возится с этой рванью, с переписчиками… Сидят и чешутся…
На сорок копеек в день персидской ромашки выходит… А то без нее такой зоологический сад из квартиры сделают, что сбежишь… Они из «Собачьего зала».
Я хотел ответить, по обыкновению,
шуткой, но увидел, что она
не одна. За низким заборчиком виднелись головки еще двух девочек. Одна — ровесница Дембицкой, другая — поменьше. Последняя простодушно и с любопытством смотрела
на меня. Старшая, как мне показалось, гордо отвернула голову.
Мы, конечно, понимали, что это
шутка, но
не могли
не чувствовать, что теперь вся наша семья непонятным образом зависит от этого человека с металлическими пуговицами и лицом, похожим
на кляксу.
Да и так быть должно; ибо кто
не знает, с какою наглостию дворянская дерзкая рука поползается
на непристойные и оскорбительные целомудрию
шутки с деревенскими девками.
— И притом же ведь у него обе ноги целы,
на виду! — засмеялся князь. — Уверяю вас, что это невинная
шутка;
не сердитесь.
А между тем, как ни припоминал потом князь, выходило, что Аглая произнесла эти буквы
не только без всякого вида
шутки, или какой-нибудь усмешки, или даже какого-нибудь напирания
на эти буквы, чтобы рельефнее выдать их затаенный смысл, но, напротив, с такою неизменною серьезностью, с такою невинною и наивною простотой, что можно было подумать, что эти самые буквы и были в балладе, и что так было в книге напечатано.
Она действительно серьезно проговорила свою угрозу, так что даже что-то необычайное послышалось в ее словах и проглянуло в ее взгляде, чего прежде никогда
не замечал князь, и что, уж конечно,
не походило
на шутку.
К весне солдат купил место у самого базара и начал строиться, а в лавчонку посадил Домнушку, которая в первое время
не знала, куда ей девать глаза. И совестно ей было, и мужа она боялась. Эта выставка у всех
на виду для нее была настоящею казнью, особенно по праздникам, когда
на базар набирался народ со всех трех концов, и чуткое ухо Домнушки ловило смешки и
шутки над ее старыми грехами. Особенно доставалось ей от отчаянной заводской поденщицы Марьки.